В Европе трудно найти действующую свалку: их сменили мусороперерабатывающие заводы, а территории, на которых они располагались, рекультивировали. Прогуливаясь по парку, трудно представить себе, что на этом месте когда-то были тонны отходов.
Российские реалии от этого далеки, однако законодательно и в нашей стране внедряется схема, согласно которой подавляющая часть отходов должна перерабатываться. В Рязанской области схема обращения с ТКО, о принятии которой в 2017 году сообщало минприроды региона, предполагает строительство мусороперерабатывающего завода, семи мусоросортировочных предприятий и двух полигонов твердых бытовых отходов.
Крупное мусоросортировочное предприятие в области одно — «Рязанский скарабей», который действует на городской свалке. Здесь отсортировывается несколько видов пластика, картон и алюминий. Рязанская свалка, которую сейчас правильнее называть полигоном, оснащена системой мониторинга состояния почвы и грунтовых вод. Ежедневно здесь работает около сотни сотрудников комплекса и два десятка единиц техники.
Свалка образовалась в 1957 году
Свалка образовалась в 1957 году. В 1999 году ее отдали под управление инвестору, так как на закрытие и рекультивацию в бюджете не нашлось денег.
«Когда мы в 1999 году пришли сюда, то были в ужасе, — рассказал замдиректора ООО „Региональные инвестиции“ Олег Шишов. — В то время ходили разговоры о том, что свалку закроют и куда-то перенесут, потому заниматься ею бросили. То место, где сейчас на нашем объекте административная зона, было завалено, высота завалов превышала 35 метров. Мы начали работу, пару лет заняла разработка проекта реконструкции с последующей рекультивацией, который выполнил проектный НИИ Мосводоканала, и этим документом мы руководствуемся по сей день».
Шишов отметил, что за несколько лет всю свалку сложили заново. «При перескладировании отходов с тех 50-х годов, во-первых, уходил газ, во-вторых, исключалось появление новых газовых образований, потому что мы пересыпали и утрамбовывали мусор, чего до нас никто здесь не делал. Так что рекультивация выполнена нами на много процентов уже сейчас», — пояснил он.
Свалочный газ, в частности, стал причиной проблем со здоровьем жителей Волоколамска, вышедших на акции протеста против источника этой вони — полигона в Ядрово. Как считает замдиректора «Региональных инвестиций», на том полигоне нарушили технологию обращения с отходами из-за непомерной нагрузки.
«Мы принимаем две сотни машин и хорошо справляемся с этой нагрузкой. Но если на объект, подобный нашему, направить шестьсот машин в день, ни о каком правильном складировании говорить не приходится. Просто не справлялись, — сказал он. — Возможно, там размещали и те отходы, которые по классу опасности не могли там захораниваться. Не буду скрывать, к нам за годы работы тоже поступали предложения разместить отходы, которые, что называется, на бумаге вроде бы могут быть размещены у нас. Мы всегда занимали позицию предельно ясную — поступим так, как нам скажут контролирующие органы. Если вы обращаетесь в Росприроднадзор и они согласовывают размещение этих отходов, то мы уже станем решать, как это будет выглядеть технологически. Если же они не согласовывают, мы на себя такое решение принимать не будем».
Пять-семь лет назад рязанская городская свалка неоднократно горела. Сегодня РПЭК утверждает, что масштабных проблем больше не возникнет. «Пожар происходит, когда есть какой-то открытый источник огня. Возможность того, что будет иметь место неосторожное обращение с огнем, мы свели к минимуму, — подчеркнул Шишов. — Доступ на объект закрыт со всех сторон. Территория объекта окружена валом, высота которого доходит до 12 метров».
Свалка не наносит вред на экологии
Однако пожар может возникнуть и из-за человека. Перескладирование отходов позволило решить проблему с возможным распространением огня вглубь. «Свалочный газ, который образовывался в полостях, служит проводником для огня, возгорание уходит внутрь. Раньше такие тлеющие очаги заливали водой, но при попадании воды в горящую полость происходит расщепление на водород и кислород, которые поддерживают горение — вода ничего не тушит. Поэтому единственным выходом было перескладирование и пересыпание отходов. Я хочу напомнить, что были времена, когда запах от пожара чувствовался в центре города, его ни с чем не спутаешь. Сейчас никто не задумывается, почему наша свалка не горит. Но мы потратили огромное количество денег, использовали огромное количество техники на протяжении многих месяцев. Сейчас поджечь можно, если кто-то и добежит с бутылкой горючей смеси, но загорится тот свежий мусор, который привозился в последние два дня. Внутрь огонь не пройдет», — рассказал замдиректора «Региональных инвестиций».
В наши дни свалка не привносит отрицательного влияния на экологию Рязани. «То, что мимо нас проходит федеральная трасса, для всей Горрощи в разы, если не в десятки раз приносит больше загрязнений в окружающую среду, чем наш объект. Если мы возьмем пробы воздуха в районе поселка Южный, мы увидим из примесей только углекислый газ, который дает трасса М5», — подчеркнул Шишов.
Сегодня на полигоне организован электронный заезд, который позволяет контролировать процесс ввоза отходов, внедряется электронный документооборот, облегчающий работу и компаниям, занимающимся вывозом отходов, и пропускникам.
Сортировку мусора в Рязани начали еще в 2003 году. Как признается сам Олег Шишов, таким образом предприятие, вынужденное существовать на мизерный тариф, пыталось получить дополнительную прибыль.
В 2017 году в Рязани заговорили о планах строительства современной мусоросортировочной станции, автоматические линии которой могут с использованием спектрального анализа отсортировывать полезные фракции (пластик, дерево, металл и стекло).
«Думаю, нам по силам сделать нормальный экологический объект с минимальным захоронением на землю и максимальным извлечением того, что можно использовать вторично, в том числе с помощью автоматики. Конечно, сама по себе автоматика проблем не решит, нужен комплекс мер по раздельному сбору и сбыту. Рядом с сортировочным заводом нужно строить экотехнопарк, предприятия которого будут перерабатывать полученное сырье. Нужно подключать и расширенную ответственность производителей. Без поддержки властей такой процесс невозможен», — замдиректора «Региональных инвестиций».
Тариф на захоронение отходов
Сегодняшний тариф на захоронение отходов должен учитывать и затраты предприятия на рекультивацию. «Если кто помнит, до определенного момента в Рязани не было платежа за захоронение отходов, с нашим приходом он появился. Мы всегда были под четким контролем администрации города, и вся тарифная политика на тот момент была не просто согласована, а утверждена администрацией. Именно с того периода пошла традиция, когда мы четыре месяца в году, весной и осенью, принимали отходы бесплатно. Но экономика развивается, предприятий стало больше, морфология отходов стала другой. Если в начале деятельности у нас было 500-600 договоров, то сейчас — порядка четырех тысяч. Но если вы посмотрите тариф, существующий в Рязани, и сравните его с тарифом, который установлен в среднем в Рязанской области, то увидите, что наш тариф в три раза меньше. У нас нет и не будет планов по его увеличению. — заявил Шишов. — Мы понимаем, что если мы будем предсказуемым партнером, прежде всего, для власти и для людей, это всегда будет иметь положительный эффект. За двадцать лет — и когда мы были организаторами работ, и сейчас, когда мы выступаем в роли собственников, — мы ни разу не делали ничего неконструктивного. Мы считаем, что эта сфера деятельности слишком хрупка для того, чтобы нарушать существующий баланс».